Современное экономическое насилие

Философ Александр Иванов:

Я не жду конца Путина – это ложная проблема. Это не то имя, которое обозначает все процессы, происходящие в России. Это мультиплицированная фигура, его символическое тело разорвано на маленькие кусочки, атомы, молекулы, которые дисперсно распределены по политическому полю. Это просто имя, обозначающее огромное множество различных практик. «Путиным» можно обозначить ситуацию сложного современного экономического насилия. Приведу пример. Срочно нужно было поменять загранпаспорт, и в едином центре выдачи паспортов мне предложили это сделать за 17 тысяч рублей. Паспорт был нужен срочно – я согласился, и тут же моментально попал в «vip-коридор» с вежливыми молодыми людьми с повадками гостиничных портье. Очередей не было, мне за пять минут переписали все эти мои неправильно заполненные анкеты. Государственное пространство тут же стало бизнес-территорией. Вот эту ситуацию я могу назвать «ситуацией Путина», а не разгром Болотной площади. Мы даже не догадываемся, насколько более жестким является коридор, создаваемый материальным благосостоянием или его отсутствием: есть у тебя эти деньги – все будет о'кей; нет этих денег – свободен. Будешь торчать в очереди, получишь худшее обслуживание и т. д. Этот критерий наличия/отсутствия материальных средств очень жесткий и носит менеджерско-управленческий характер. В России очень мало социализма, у нас социальной риторикой заменяют реальный социализм, а политики, которые критикуют Путина за тиранию, вообще в гробу видали социальное поле. Рыжков, Пархоменко, Немцов – для них главная проблема в том, чтобы внутри этого путинского vip-коридора были другие люди. Не те люди, которые там сейчас, а другие. То есть саму ситуацию прочерчивания социального пространства vip-коридорами они менять не хотят.

(Источник и еще много интересных слов.)

Сексуальность в современной культуре

На исходе ХХ века светские культуры христианских народов начали легитимизировать гомосексуальность: из табуированной (и патологизируемой) сексуальной практики она превратилась в допустимое индивидуальное предпочтение. То, как этот процесс происходил и происходит, обусловлено спецификой конструирования сексуальности в этих культурах вообще. И гомофобы, и представители ЛГБТ в этом смысле находятся в одних и тех же культурных границах, не ими установленных, и эти границы воспринимают как безусловные. И это абсолютно нормально, то есть единственно нормально. Современный гомосексуальный подросток, ощутивший интерес к своему полу, будет прежде всего дико переживать, потому что он уже продукт культуры.

Что это за культура? Ее исходная точка — этизация репродуктивного секса, а вместе с ним и моногамной семьи, и стигматизация всех прочих проявлений сексуальности. Именно этого, этизации репродуктивного секса и моногамности, не знала античность, не знала традиционная японская культура и многие другие культуры. Но, как всякая живая система, христианская культура эволюционировала. Научное знание развилось по соседству с теологией, потеснив, но не вытеснив ее с культурного поля. Индивидуализм узаконил представление о неповторимости каждой отдельной личности, не отменив представления об универсальности моральной нормы. Развитие политических институций привело к идее равноправия граждан и учета интересов и особенностей меньшинств. Наконец, семья перестала быть неотменимым пожизненным контрактом между мужчиной и женщиной по производству и воспитанию потомства. Развод стал доступным, вторые и третьи браки — частыми, а их характерным спутником — воспитание не своих биологических детей одним из родителей. Ушло табу на добрачный секс, стигма снята с одинокого материнства. А что же с этизацией репродуктивного секса и моногамной семьи? С распространением средств, контролирующих репродукцию, семейный секс все меньше воспринимается как по преимуществу репродуктивный. Семья же существует — против всех прогнозов теоретиков недавнего прошлого. В ней многое поменялось, но люди не перестают заключать браки, и моногамность в браке остается наиболее типичным ожиданием, пока брак длится. Что же является объектом этизации? Чувство. Это кажется странным ответом, но именно чувству в современной светской культуре приписывается то огромное моральное значение, которое прежде сопрягалось с «правильным» устройством семейной иерархии и сексуальной жизни. Уход чувства представляется достаточным основанием для расставания; разрыв семейных отношений по причине новой любви вызывает сочувствие к пострадавшей стороне, но редко осуждение стороны «бросившей»; отношения, не основанные на чувстве, включая брак, воспринимаются как морально ущербные.
<...>
«Гей-пропаганда», которой не существует, и знание, которое существует, никого сексуальным «меньшинством» не сделает: в культуре, предписывающей гетеросексуальность, но допускающей гомосексуальность, спонтанная идентификация происходит с доминирующей нормой, и лишь при невозможности ей соответствовать человек принимает себя как одного из «меньшинства».

И еще много интересного - здесь.